В чувство Лейма привел порыв ветра, донесший мощный аромат цветов, смешанный все с теми же вездесущими запахами бензина и пыли. Сильф, возмущенно молотя крылышками по воздуху, висел прямо у него перед носом.

– Проснулся? Наконец-то! А то я тебе уже нюхательных солей наколдовать собрался, – съязвил Зифф. – Если ты через каждые несколько минут сознание терять будешь, мы твою девицу сыщем только тогда, когда она бабкой станет.

– Кто? – слабо переспросил принц, морщась от боли в висках и оглядываясь. Он сидел на какой-то скамейке с облупившейся краской под узеньким черным козырьком.

Расположившаяся поблизости от Лейма прыщавая девица с интересом глянула на него, самоуверенно сочла устремленный в пространство взгляд бога направленным на себя, разгладила на тощих коленках мини-юбку и пододвинулась поближе к красавчику. Принц тоскливо вздохнул, барышня тряхнула сальными, крашенными в дико-рыжий цвет волосами и сделала еще один шаг на пути к сближению. Уловив все тот же противный запах пота, приглушенный цветочным дезодорантом, бог поспешно встал, подавил новый приступ тошноты и мужественно двинулся из-под относительной тени навеса. Лучше яркое солнце, чем эта. На остановке висели погнувшаяся табличка «Улица Майская» и кусок жестяного расписания движения троллейбусов. Куда делось остальное и зачем оно кому-то могло понадобиться, принцу даже думать не хотелось. Позади скамеек обнаружился тротуар из декоративной плитки, впрочем, почти не видной из-за сплоченных рядов разнокалиберных бабушек и смуглых черноволосых мужчин, торгующих подвядшими цветами. Подумав, что в ближайшие несколько лет его будет тошнить от одного только вида пожилых женщин, Лейм вздрогнул, но предельно вежливо обратился к ближайшей из них:

– Извините, не подскажете, а далеко ли до входа в парк?

– Как же далеко, милый, отсюдова видать, – заулыбалась старушка, кокетливо пожимая плечами. – И ворота тут рядом. – Она махнула рукой куда-то влево от себя. – Купи цветочков для своей девушки!

Поблагодарив, но твердо отказавшись от цветов (вряд ли Элии придутся по нраву чахлые фиолетовые флоксы), принц направился в указанном направлении: вдали и правда виднелись кроны высоких деревьев.

Идя вдоль высокой черной ограды парка, Лейм почувствовал себя значительно лучше: запах бензина стал менее назойливым, старые липы дарили благодатную тень, вездесущая пыль скромненько сбилась в небольшие серые кучки на обочине. Вскоре показались ворота, изукрашенные цепями и нелепыми чугунными вазами с чугунными же цветами. Все это имело до странности занимательный кладбищенский вид, но фонтана и дома с надписью «Долбани» не было и в помине. На небольшой площади перед воротами обнаружился памятник на высоком постаменте. Стоящий в полный рост бронзовый немолодой мужчина вглядывался в улицы города, и, судя по выражению лица, зрелище это вызывало у него тихую печаль. Ни винно-водочного, ни иного другого завода напротив постамента тоже не обнаружилось. Под памятником, невзирая на зной, оккупировала лавки галдящая молодежь, трепетно сжимающая бутылки с теплым пивом. Судя по всему, в этом мире не знали иной радости, способной составить конкуренцию простецкому солодовому напитку самого низкого качества.

Три порядком окосевшие девицы в мятых топах и коротких юбках, сидящие рядком на лавке, откровенно пялились на замершего неподалеку от памятника Лейма. Приглядки продолжались недолго, троица дружно захихикала, пошушукалась, после чего одна из девиц, решительно покачиваясь, направилась к принцу.

– Дождешься ты, парень, изнасилуют тебя прямо на улице, – прокомментировал сильф. – Если надумаешь насчет бородавок, свистни.

– Всенепременно, – поморщился бог, повернулся к пошатывающейся девице спиной и оглянулся, ища приемлемый объект для наведения справок. Выбор его пал на дочерна загорелую, полную и трезвую на вид женщину, торгующую мороженым с тележки под синим тентом. Люди этой касты еще ничем не успели насолить Лейму.

Приобретя очередное, удивительно вкусное шоколадно-ореховое эскимо, к дегустации которого тут же жадно присоседился Зифф, бог задумался мимоходом, как проходит процесс пищеварения у сильфов и не извергнет ли его компаньон в самый неподходящий момент отходы жизнедеятельности на одежду спутника. А если извергнет, каковы будут объемы: прямо пропорциональны массе тела сильфа или прямо пропорциональны количеству съеденных продуктов? Эскимо исчезло в считаные секунды, куда быстрее, чем Лейм закончил свои биологические расчеты. Купив еще одно, карамельное, бог вежливо поинтересовался у продавщицы:

– Подскажите, пожалуйста, как мне побыстрее дойти до другого входа в парк, с фонтаном, того, где «Долбани», мне сказали, это недалеко от остановки троллейбуса «Стадионная». Я из района, здешние места знаю плохо.

Женщина выплыла из царства грез, в которое погрузилась, созерцая черноволосого интеллигентного красавца с необыкновенными глазами цвета яркой зелени:

– Не огорчайся, хлопец, я сейчас тебе все растолкую. Глянь, от этих ворот идет кленовая аллея до площади с летней эстрадой, а от нее прямая дорога мимо аттракционов «Колеса обозрения», «Подсолнуха», детских качелей, до большого круга, там ребятишки на роликах катаются. Носятся, как сумасшедшие, того гляди шеи свернут! Там тебе надо будет налево, как раз к фонтану у «Долбани» выйдешь. А можно и по тропинке пройти, так короче. – И она махнула рукой в нужную сторону.

– Спасибо, – признательно улыбнулся Лейм, чем вновь ввел женщину в мечтательный транс, и вошел в парк.

Зифф, доев последнее мороженое, потихоньку слетел с плеча бога. Принц лениво обернулся и успел углядеть, что вытворяет проказливый дух. Благодарный Зифф брызнул пыльцой на синий тент мороженщицы, и тот засиял, радужно заискрился, посылая в воздух маленькие цветные фонтанчики. Трое малолетних ребятишек прекратили валять в густой пыли оранжевый самосвал и восторженно рассмеялись, тыча пальцами в дивное многоцветье и дергая за короткие юбчонки своих увлеченно беседующих мам. Те отмахнулись от детей, как от назойливого недоразумения, не прервав разговора о новом мобильнике. Гогочущая молодежь, занятая пивом, матом и сигаретными затяжками, не реагировала более ни на что. Две понурые женщины тащили огромные полосатые сумки, не поднимая от асфальта усталых глаз. Сидящая невдалеке на уголке скамейки старушка тихонько перекрестилась.

Видя подобное безразличие к устроенному им представлению, сильф возмущенно фыркнул и, работая крылышками с большим, чем надо для полета, усердием, вернулся к Лейму на плечо:

– Какие неблагодарные люди пошли! Стараешься для них, из сил выбиваешься, пыльцу изводишь!

– Н-да, тяжело тебе с ними приходится, – машинально съехидничал принц, сворачивая на тропинку.

Однако Лейму было вовсе не смешно. Он чувствовал себя странно отупевшим, бессильным и опустошенным; в виски накатами стучала вязкая нудная боль. Поначалу бог списал самочувствие на нестандартный способ перемещения между мирами с помощью заклинания поиска, но вот прошел срок, достаточный для адаптации, а лучше принцу так и не стало. Столь муторно бог не чувствовал себя никогда, даже в супертехнических мирах с близким к абсолютному запретом на магию.

Этот мир не походил ни на один из посещенных им прежде. Внешне – абсолютно заурядный, он обладал неуловимо странным, изнурительно-давящим излучением. И вызывал смутное, но с каждой минутой все более явственное ощущение тесной и темной тюремной камеры. Невзирая на палящее солнце, воздух здесь был липким и сырым, словно заплесневелым. Солнце не грело, а жгло, не дарило жизнь, а забирало ее.

Впрочем, даже тут встречались существа, которые жили и наслаждались жизнью. Юркая щуплая белка вихрем сбежала с высоченного клена. Оптимистически помахивая недовылинявшим облезлым хвостом, она проворно подскочила к самым кроссовкам Лейма и уставилась на божественного покровителя поблескивающими бусинками глаз. Принц улыбнулся и медленно присел на корточки. Белка сделала пару прыжков назад, но не убежала, напряженно нюхая воздух в ожидании вкусной подачки. Лейм глянул на сильфа, собираясь попросить того об одолжении, но Зифф сам слетел с плеча и брызнул богу на ладонь коричневыми крупинками пыльцы, обернувшейся горстью крупных орехов лещины. Белка отважно подскочила к принцу, схватила с его ладони первый орешек и отбежала назад. Увидев, что кража сошла ей с лапок, окончательно осмелела и начала шустро таскать остальные, намереваясь перепрятать потом добычу понадежнее. Принц улыбнулся рыжей проказнице, плавно поднялся и осторожно пошел по тропинке дальше.