В Россе Элия ценила интеллигентность, врожденный аристократизм, цепкий ум и ироничный склад мышления. Не говоря уже о том, что секретарь был настоящим красавчиком с изумительно золотыми волосами, по-эльфийски изысканными чертами лица, миндалевидными ореховыми глазами, которые, несмотря на свой теплый оттенок, при необходимости умудрялись выглядеть стальными.

– Прекрасное утро, Росс. Мне срочно нужно переговорить с отцом, – объявила принцесса, коснувшись груди рядом с брошью Советницы, тонким намеком украсившей ее платье.

Благодаря своей должности и титулу богиня, как и ее кузен Нрэн, имела право входить к королю без доклада, но старалась не злоупотреблять этим без особой необходимости, дабы не утратить почетной привилегии.

– Прекрасное утро, ваше высочество. Его величество ведет заседание. Подводятся итоги по государственному бюджету за две трети года, – моментально отложив бумаги ради разговора с дамой и встав для вежливого поклона, Росс кивнул в сторону одной из дверей, за которой, как было прекрасно известно Элии, находился малый зал совещаний. Малый, разумеется, исключительно по королевским меркам, а следовательно, он был способен вместить до полусотни чиновников.

– Давно? – почти без надежды уточнила принцесса.

– С восьми утра, ваше высочество, – добросовестно отчитался Росс.

Мягкие волны волос секретаря живописно колыхнулись, он склонил голову с грацией существа, прекрасного от природы, и в своей естественности не сознающего собственной тонкой красоты. Такое поведение нравилось Элии гораздо больше, чем нарочитая демонстрация достоинств, так часто встречающаяся у придворных щеголей.

– О Силы, – «испугалась» богиня, прикинув, что заседание идет никак не меньше четырех часов, – надеюсь, над Лоулендом не витают грозные призраки инфляции, дефолта или сиквестирования?

– Ни в коем случае, принцесса, доходная часть, насколько мне ведомо из предварительных материалов, существенно превышает расходную, – успокоил женщину секретарь с тонкой полуулыбкой.

– Значит, можно не опасаться, что папочка урежет мои расходы на булавки, – расплылась в наивной улыбке Элия и захлопала длинными ресницами.

– О ваше высочество, я абсолютно уверен, даже если бы положение с финансами в нашем королевстве было совершенно катастрофическим, красота самой дивной из его роз не стала бы сиять менее ярко, – изысканно ответил секретарь.

– Льстец, – ухмыльнулась богиня комплименту.

– Ведь ваши доходы лишь в малой степени зависят от милости его величества, – с полупоклоном закончил Росс свою остроумную реплику.

– Умный льстец, – поправилась принцесса, небрежно хлопнув секретаря по руке с безупречным маникюром, и деловито спросила: – Папа не собирается сделать перерыв и дать возможность финансистам отереть пот со лба и перевязать раны после его инквизиторских допросов?

– Мне кажется, его величеству самое время проявить милосердие, – подтвердил Росс, – особенно если ваше высочество обратится к его величеству с убедительной просьбой о важной аудиенции. Я мог бы передать королю записку.

Элия вольготно расположилась за секретарским столом и написала несколько слов на визитке, извлеченной прямо из воздуха. Мода на портмоне и кошельки, крепящиеся на поясе, отошла в прошлое сезон назад, а мода на сумочки пока не воцарилась на просторах Лоуленда. Поэтому богиня пользовалась магией всякий раз, когда ей нужно было достать какую-нибудь из многочисленных безделушек, относящихся к особому классу вещей, которые никогда не пригодятся, сколько ни таскай их с собой, но тут же потребуются, стоит лишь оставить их на туалетном столике. Конечно, принцесса как законодательница моды в Лоуленде могла бы и сама ввести удобный ей стиль, только настоящее положение ее полностью устраивало, и Элия не спешила ничего менять.

Росс принял из пальчиков богини аккуратную пластинку со скругленными кончиками и крохотным объемным цветком розы в верхнем левом углу. Тактично не переворачивая визитку, дабы даже ненароком не взглянуть на слова, предназначенные для глаз отца принцессы, Росс скользнул в дверь зала совещаний мимо стражников. Высокие ботинки секретаря ступали совершенно неслышно, и сам мужчина скользил с грацией, более подходящей убийце или шпиону, но никак не мирному работнику пера и бумаги. Впрочем, Элия как-то застала Росса сражающимся на шпагах со стражником и знала, что в руках он умеет держать не только письменные принадлежности.

Через минуту секретарь вновь показался в приемной, и пусть лицо его застыло, как маска вежливости, но удовольствие от возможности угодить прелестной, уважаемой им женщине, светилось в ореховых глазах:

– Его величество объявляет перерыв, ваше высочество.

– Прекрасно! Благодарю, – ответила богиня и поплыла к двери в рабочий кабинет короля, ожидая, что отец станет ждать ее там, перенесясь из зала заседаний.

Так оно и получилось. Лимбер восседал в кресле, умудряясь при этом с истинно королевским величием возвышаться над всей обстановкой и любым из стоящих в его присутствии посетителей. Немалая заслуга в том, разумеется, принадлежала и дизайнеру, и мебельщику, изготовившему кресло-трон, но и природного дарования короля отметать никак было нельзя. Грозно сдвинув густые брови и помахивая в воздухе визиткой дочери, дабы у нее не осталось сомнений в причине его хмурого чела, Лимбер приветствовал Элию кивком и, не опускаясь до размена любезностями, мрачно процитировал:

– «Папа, ты снова стал отцом, но на сей раз совершенно необычным образом. Поздравляю. Элия». Шутишь, доченька, или как?

– Или как, папа, – призналась принцесса, нисколько не испуганная мрачным видом родителя. Это с ее братьями он обычно был строгим тираном, ее же, единственную и, быть может, только оттого и любимую, никогда не третировал, даже если принцесса на самом деле того заслуживала. Элия подошла к отцу, нежно поцеловала его и, улыбнувшись, заявила: – Не далее как час назад я увиделась со своим новым братом и, можно сказать, даже способствовала его появлению на свет.

– Ты принимала роды? – не понял король, и нарочито-суровая гримаса на его лице сменилась выражением искреннего недоумения. Если бы Элия призналась ему в убийстве, Лимбер поверил бы сразу, но вот в искусстве родовспоможения навыки дочери король считал весьма сомнительными. Хотя именно богиня когда-то помогла родиться кузине Мирабэль, так что с ходу отметать подобную версию не стоило.

– Упаси Творец, – заразительно расхохоталась принцесса, зайдя за кресло отца и обвив руками его широкие плечи, на которых лежала толстая серебряная цепь – один из символов государственной власти. – И тем не менее все, что я сказала, правда, у меня теперь есть новый брат, а у тебя сын, явившийся на свет не из чрева матери, а при содействии Сил Двадцати и Одной. Очаровательный, поистине сиятельный лорд! Хочешь познакомиться?

– Не вижу другого выхода, – кисло буркнул государь, стараясь разобраться, где шутница-дочь его разыгрывает, а где говорит правду. В конце концов, за неимением лишнего времени, бог решил прекратить игру в вопросы и ответы и просто увидеть то, что так настойчиво пыталась продемонстрировать дочь. – Показывай!

– Вот так бы сразу, папа, – торжествующе улыбнулась Элия и, сотворив заклятие связи, позвала: – Мальчики, папа вас ждет!

– Кажется, ты говорила об одном сыне, – насторожился король, чье богатое испуганное воображение нарисовало ужасающую возможность получить сразу двойню, или, того хуже, тройню отпрысков.

– Со вторым ты уже знаком, – успокаивающе похлопала родителя по плечу невыносимая принцесса, пока Клайд и Рик, оставив бокалы, телепортировались из Грота Источника в кабинет.

– Как ты там сказала, детка, сиятельный? – невольно ухмыльнулся король, окидывая оценивающим взглядом никогда прежде не виданного, но какого-то знакомого мужчину, разряженного в драгоценности и яркие ткани, переливающиеся в свете магических ламп кабинета.

– Да, твой сын Клайд, – представила принцесса брата, спрятав за торжественными интонациями усмешку.